Сказка о Мёртвой Царевне в Рязанской деревне:

Перед тем, как в гости смыться,
Царь пришел к жене проститься,
Вскоре после беспредела
Молодуха залетела,
В положении таком
Ждет его обратно в дом.

Не видать милого друга -
Где-то шляется хапуга,
Он, которую неделю,
Что-то делает в борделе.

Девять месяцев проходит,
В организме происходит
Удивительный процесс -
Перенесши нервный стресс,
Родила царица в ночь,
Крупно извиняюсь, дочь.

Рано утром гость желанный,
Босиком, без денег, пьяный,
Возвратился, наконец.

Дав ногой ему в торец,
На него она взглянула,
Мат в три этажа загнула,
Напряжения не снесла
И к обеду померла.

Долго царь был безутешен,
Много синяков навешал,
Но прошел часок, другой -
Он женился на другой.

Правду молвить, молодица -
Чтоб мне век не похмелиться!
Высока, стройна, бела,
Всем его взяла, козла,

Но зато такая сука -
Смесь ехидны и гадюки.

Выдана была ей лично
Чудо-юдо косметичка,
Свойство зеркало имело -
Врать в глаза оно умело,

Перед ним с улыбкой милой
Эта стерва доходила:
"Я, скажи мне всех милее,
Всех румяней и белее ?"

Молвит зеркальце в ответ:
"Ну, чувиха, спору нет,
По сравнению с Голдберг Вупи
Ты - как водка против юпи!"

И царица сразу ржать,
Песню громкую орать,
Бить царя при личной встрече,
Благо этот пьяный вечно.

Но без грусти и печали,
Анашу куря в подвале,
Дочка нашего царя
Подрастала втихаря.
В плане рожи и фигуры
Девка удалась не дура,

И жених нашелся ей -
Королевич Ерофей,
Сын принцессы из Манилы
И сантехника Гаврилы.

Как-то выходя на блядки
Государыня украдкой
К косметичке подвалила
И с улыбкою спросила:

"Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?"

Молвит зеркало в ответ:
"Размечталась! Ясно? нет!
Ты, конечно, без обмана,
Тоньше Писанки Русланы,
Только, если буду честным,
У тебя второе место.

Обрати свое внимание
На царёву дочь Маланью,
У нее вот в плане бюста -
Прям изделие искусства,
Нет, тебя, подруга, тут
"Орифлеймы" не спасут".

Тут царица так сказала -
Тараканам стыдно стало,
Треснула стекло в награду
За такую пропаганду,

Напоила ацетоном
Всех, кто шлялся возле трона,
Все придворные бояре
Получили враз по харе,
Даже батюшка-отец
Бросил временно дворец.
Вот зовет она служанку,
Долго бьет лицом об лавку,
После револьвер берет
И инструкции дает:

"Мне хотелось бы увидеть
Дочь-царевну в мертвом виде,
Мне она, когда живая,
Надоела, как Астрая!"

Рада девка иль не рада,
Понимает - топать надо.
Вскоре, уломавши Маню,
Вышли обе за грибами,

И служанка в нервном стрессе
Разлюбезную принцессу
Завела в такую глушь -
Будто ей Сусанин муж.

Тут Маланья понимает -
Здесь ее и закопают,
Вспоминает сразу в страхе
Детективы о маньяке,
Словом, взяв дубину в руки,
Намекает: "Врежу, сука".

Та задумчиво вздохнула
И в бурьян быстрей шмыгнула,
К вечеру пришла домой -
Хоть и подлой, но живой,

Передала Первой Леди -
Мол, Маланья у медведей,
Коли кто туда придет -
Только череп и найдет.

* * *

Вскоре сделалось тревожно
Мане в зарослях таежных,
Так она изголодала -
Прямо чуть не одичала,

Но потом дошло до Мани,
Что она не в ресторане,
С голода, жуя траву,
Стала всем орать: "Ау!"

Толку, впрочем, было мало -
Только белок распугала.
Наконец-то спозаранку
Вышла дура на полянку,

Натолкнулась девка прямо
На стоянку партизанов,
Впрочем, те тогда гуляли -
Поезд под откос пускали.

Поборов свою усталость
Маня к хижине подкралась,
И, чихнув от смерча пыли,
Дверь с ноги она открыла,

Ей представился тотчас
Омерзительный пейзаж:
Развивался над хибарой
Стойкий запах перегара.
Разомлев от скуки, мухи
Кувыркались в дымовухе.

Кроме семечек арбузных,
На столе лежали грузно
Запотевшие стаканы,
Косяки марихуаны,

Шляпа странного покроя,
Прошлогодних два "Плейбоя",
Ложки, вилки, осетрина,
Пачка початая "Примы",
Сорок банок из-под пива
И надкусанная слива.

Под столом резвилась рьяно
Смесь клопов и тараканов,
Паутина на карнизе
Стала больше "Моны Лизы",

Словом, скажем прямо так -
В доме форменный бардак.

Маня мысль сказала хмуро
(Запрещенную цензурой),
И, наговорившись всласть,
За уборку принялась.

Много хижина видала,
Но мытья она не знала,
К партизанам не привились
Пылесосы фирмы "Филипс",

Подметание полов
Больше суток заняло.
Наконец, устав как лошадь,
Разогнав клопов и мошек,
Маня влезла на кровать
Чтобы, извините, спать.

Час спустя пришли с засады
Партизанские отряды,
Им сегодня повезло -
Отступали сквозь село,

Одолжив попутно в массах
Молоко, сметану, мясо,
Яйца, куриц на бульон
И трофейный самогон.

В общем, сильно рисковали -
Если б массы их поймали,
То едва ли бы домой
Возвратился кто живой.

Бросив во дворе берданки,
Все поставили портянки,
Дверь открыли и застыли,
Не увидев грязи-пыли.

"Ясно" - молвил старший мудро, -
"Пыль не улетит - не пудра,
В доме кто-то есть, скотина,
Может с топором иль миной.

Я признаюсь вам, чего-то
Лезть туда мне неохота.
Кто не прятался бы там -
Выходи скорее к нам,

Говорим тебе, как люди -
Сапогами бить не будем.
Коль старушка - будь нам мать,
Так и станем посылать,

Коли, значит, беглый ЗЭК -
Братом будешь нам навек,
Коли молодец румяный -
Прочь отсюда, педик сраный,

Коли красная девица...
В общем лезь, чего таиться!"
Не успел закончить, Маня
Смело вышла к партизанам,

Скрип их желтых челюстей
Стаю испугал грачей,
В общем, в этот тихий вечер
Пили раз пятьсот за встречу.

* * *

Стала Маня жить в избушке,
Пить наливку, кушать сушки,
Научила партизан
Как курить под водку план,

Словом, по отцу-дебилу
Маня сильно не тужила.

Царь же, похмелившись утром,
Вдруг спросил: "А где лохудра?"
Поглядел туда-сюда -
Нет от Мани и следа.

Делать нечего - скорее
Он послал за Ерофеем,
Посадив его за стол,
Чинный разговор завел:

"Осмотрел вчера я зорко
Вытрезвители и морги,
Все подвалы, все овраги
И солдатские бараки,

Словом, в сводке МВД
Маню не нашли нигде.
Коли нет ее в палате -
Значит, дело не в разврате,
Видно с нею впрямь тогда
Приключилася беда.

В общем, понял - чтоб, хапуга,
Мне нашел свою супругу,
А не то тебя при встрече
Я могилой обеспечу.

Ерофей вздохнул в печали,
Тестю двинул раз по харе,
И подумал: "Коли просит
Этот старый рогоносец,
Почему бы пару дней
Не поездить по стране".

* * *

Тем же вечером царица,
Приняв граммов двести тридцать,
Чудо зеркало достала
И, дохнув в него, сказала:

"Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?"
Зеркало, вспотев немного,
(Самогон был слава Богу!),
Ей ответило невнятно:
"Закатай губу обратно.

Хоть ты выглядишь получше,
Чем супруга Л. Д. Кучмы,
Но торты, варенье, крем
Лучше б бросила совсем,

Будешь дальше столько жрать -
Не поместишься в кровать.
Для фигуры лучше нету,
Чем спортивная диета,

Лучше б занялась гуляньем,
Как царёва дочь Маланья.
Ей брожение по лесу
Было смерть каким полезным,
Я могу заверить смело -
Раза в два похорошела!.."

Что ответила царица,
Озорная молодица,
Косметичке чуду-юду -
Я цитировать не буду.

Зеркала бить - хуже нету,
Но, забыв про все приметы,
Государыня немало
Им камней пересчитала.

Преступления в эти сутки
Возросли до цифры жуткой,
В общем, род людской не слабо
Пострадал от этой бабы,
Бед наделала мегера -
Словно в Африке холера.

Наконец, устав безмежно,
Смыла кровь она с одежды,
Плюнув напоследок страстно,
Стала снова мыслить связно:

"От меня Маланья-дура
Не уйдет и в Сингапуре,
Мелко что-то мыслю, право, -
Пусть она сожрет отраву,

Дам-ка ей поесть продукт -
Огородный свой грейпфрут,
Коль найдут ее, зазнобу,
Я ль виновна? Нет - Чернобыль!"

* * *

Через месяц партизаны,
Взяв папахи и наганы,
В лес отправилась гулять -
В полицаев пострелять.

Наша Маня погрустила,
Подмела, пюре сварила,
И, покончивши с готовкой,
Села в центр писать шифровку.

Через час ее отвлек
Чей-то нудный голосок:
"Извините, я хромая,
Потому и обращаюсь,
Я от поезда отстала,
Так и прусь от морвокзала,

Я сама не местная,
Просто очень честная!
Можно паспорт показать -
Дайте денег, вашу мать!!"

Так случилось, что у Мани
Было три рубля в кармане,
И, услышав клич знакомый,
Вышла девица из дома.

Так и есть - стоит старуха,
Перевязанное ухо,
Плащ малинового цвета -
Словом, БОМЖ, сомнений нету.

Маня хлеб дала ей белый
(Всё равно заплесневелый)
И сказала голосисто
"Всё! Линяй бабуля быстро".

Бабка матерится, плачет,
Очень благодарна, значит,
Говорит: "За то, родная,
Что меня не обижаешь,
Скушай, милая, грейпфрут,
Жри скорей, пока дают!"

Маня подлую заразу
Проглотила эту сразу
И, воскликнув: "Вон из дома"
Впала на пороге в кому.

Нищенка захохотала,
Вверх ногами постояла,
Станцевала полонез
И ушла обратно в лес.

* * *

За невестой своей
Королевич Ерофей
Исходил уже полсвета,
А невесты - нет как нету:

Ни в борделях, ни в пивнушке,
Ни у Маниной подружки,
Ни у турков, ни у греков,
Ни в валютной дискотеке.

Наконец, взяв в руки палку,
Он отправился к гадалке.
И сказал, встряхнувшись нервно:
"Говори, где Маня, стерва!"

Та взглянула в мир астральный
И ответила печально:
"Там за лесом есть гора,
В ней - глубокая нора,
В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный,
Спит красавица в гробу,
Что там дальше - ни гу-гу.
Лучше, если знать не будешь,
Ведь шахтеры - тоже люди."

Дав гадалке палкой в глаз,
Хлопец кинулся в Донбасс,
И нашел в гробу подземном
Он пропавшую царевну,

На колени он упал
И от горя зарыдал:
"К нашему с тобой свиданию,
Прибыл, видно, с опозданием,
Выглядит, наверно глупо -
Я сижу с каким-то трупом.
Суждено судьбою в дом
Мне прибыть холостяком.

Что ж, прощай, моя Маланья,
Я тебя перед прощанием
Поцелую раз на память".
"Нет уж, дудки, после свадьбы! -

Заметала Маня громы,
Мигом выскочив из комы.
Думаешь, коль вышел рожей,
Значит, лезть с руками можно!

Знаю вас я, кобелей,
В дом вези меня скорей
И до свадебного срока -
Даже никаких намеков!"

Он подумал: "Ну и чудо,
Дура, да еще зануда!"
Впрочем, как тут ни крути
Надо Маню в дом везти.

* * *

Злобной мачехе-царице
Этим вечером не спится,
И она, ножом играя,
Снова зеркало пытает:
"Я ль на свете всех милее
Всех прекрасней и белее."

Молвит зеркало устало:
"Ты, подруга, задолбала,
По таким, как ты, маньячкам,
Психбольница горько плачет.

Морда крашенная эта -
Не смазливее скелета,
В голове твоей прическа -
"Взрыв на рыбоперевозке"
Имидж твой, хочу сказать я -
Чёрно-траурное платье.

Наконец, о самом трудном -
Осознать попробуй, тумба,
Может помнишь, может нет,
Сколько ты живешь уж лет.

Ты прости, но для начала
Ты же Ленина видала
Да тебя ж еще сам Пушкин
Место уступал, старушка.

Коли смыть с тебя "Нивеи"
Вы - ровесники с Кощеем,
В общем, жизненные цели -
Гроб, иль дом для престарелых.
Кстати, гроб вернее будет -
Маня вечером прибудет.

Сдам в набор, и выйдет в срок
Поминальный некролог,
много в нём хороших слов.
Всё, пока, приятных снов."

Перекрыл конец тирады
Вопль царицы: "Ах вы, гады!"
Зеркало разбив со звоном
(До размеров электрона)

Понеслась она на крышу,
Там, настигнута отдышкой,
Зашаталась, поперхнулась,
За перила кувыркнулась,

Что-то грустное сказала,
И трагически упала,
Пролетев немалый срок
Прям под паровой каток.

* * *

По стране объявлен сразу
Общий всенародный праздник,
Пили, честно говоря,
С февраля до сентября.

После свадьбу отгуляли -
До июля выпивали.
Словом прочь ушла беда,

Все зажили, как всегда,
И меня, признаться, тоже
Что-то жажда больно гложет,

Нужно мне для настроения,
Граммов триста вдохновения,
После, взявши огурец...
Всё, пора идти!

Конец!

Багаж (upgrade одноименного стихотворения С.Я.Маршака):

 
На станции Солнечный Пляж
Браток оформлял свой багаж:
Утюг, Мерседес, автомат,
Базуки и пару гранат,
Кило кокаина, заточку,
А также банкирскую дочку.
Девочку лет десяти
Он должен домой отвезти,
Папе ее возвратить
И баксов лимон получить.

На станции Серая Кошка
Девчонка открыла окошко,
Тихонечко выползла вон
На темный пустынный перрон.

Хватились на станции Дно:
Утеряно место одно.
Но надо же что-то решать!
Поймали вокзальную блядь.
Портвейна стакан налили,
К вагону ее отнесли,
Затем подложили в багаж
Со станции Солнечный Пляж,
Как раз где-то рядом с заточкой
На место исчезнувшей дочки.

На станции Красный Кураж
Браток получал свой багаж.
Козлы! Мудозвоны! Подонки!
Куда подевали девчонку!
В натуре, кто может сказать,
Откуда здесь пьяная блядь?
Ему отвечают со станции:
Согласно багажной квитанции
В городе Солнечный Пляж
От вас получили в багаж:
Утюг, Мерседес, автомат,
Базуки и пару гранат,
Кило кокаина, заточку,
А также банкирскую дочку.
Однако, за время пути
Девчушка могла подрасти...